Многим случалось, рассматривая товары на полке супермаркета или на сайте интернет-магазина, отмечать с досадой подорожание то одного, то другого из них. Или, наоборот, при сохранении цены видеть меньшее количество продукта в упаковке. Рост цен нервирует. Почему он, тем не менее, оказывается необходимым? Что мешает создать экономику, где глубоким стариком потребитель видел бы на ценниках и этикетках ровно те же цифры, которые запомнил в детстве?
На то есть две причины, причем первая очевидна, а вот вторую часто упускают из виду.
Прежде всего, государство легко, гораздо легче, чем гражданин или коммерческая фирма, допускает превышение суммарных расходов над доходами — оно, по большому счету, не боится последствий. Его счета все равно не арестуют, и судебные приставы не придут к нему описывать имущество. Так возникает, и поддерживается годами, бюджетный дефицит.
Но как поступить, если этот дефицит превысил все разумные пределы? Увеличить налоги и другие сборы? Мера всегда непопулярная, всегда раздражающая, отчего к ней и прибегают лишь в крайних случаях. Организовать внешний или внутренний займ? Это лишь отсрочка, но не решение проблемы. Нарастить денежную массу? А вот этот выход кажется привлекательным: добавочные средства появятся прямо здесь и сейчас, тогда как неприятные побочные эффекты сильно растянутся во времени и в пространстве.
Ну, поворчит кто-то из-за неожиданно большого итога на кассовом чеке или странной пивной банки в 0.45 литра (уменьшение объемов и весов, кстати, распространилось настолько, что получило даже отдельное название «шринкфляция»). Однако в целом люди готовы мириться с эмиссией. И ее неизбежными последствиями — раз денег стало больше, а товаров и услуг в экономике столько же, значит, за них будут больше запрашивать.
Вторая, скрытая, причина парадоксальна. Ее называют иногда «парадоксом бережливости». Казалось бы, все народы и во все времена восхваляли тех, кто живет скромно и откладывает на черный день, тогда как мотов и транжир, напротив, осуждали. Значит, общество, целиком состоящее из скромных и бережливых хозяев, оказалось бы процветающим? Увы, нет. Тот, кто донашивает старую одежду и использует старую бытовую технику до ее полного физического износа, возможно, делает лучше себе самому — но лишает работы производителей, транспортников, продавцов. Не купив новую вещь сегодня, он подталкивает ситуацию к чьему-то увольнению завтра. А может быть, и сам окажется уволен, поскольку выпускаемое им не купят с той же мотивировкой: зачем? Возьмем как-нибудь попозже, а то и вовсе обойдемся.
Вот почему современные государства не хотят стабильного уровня и уж тем более падения цен. В мире, где жизнь дешевеет, любые покупки уж точно откладывали бы последней крайности, а значит, колоссально выросла бы безработица и связанная с ней социальная напряженность. Остается одна-единственная альтернатива. Пусть деньги «жгут руки» и от них стремятся побыстрее избавиться. При умеренной инфляции ровно так и происходит.
Почему она остается умеренной? Тут срабатывает другой, не менее мощный фактор. Существующая система во многом опирается на доступность кредитов: ипотечных, образовательных, автомобильных и прочих. Что побуждает банки их выдавать? Надежда получить прибыль. Возможна ли прибыль при сверхвысоких и непредсказуемых инфляционных скачках? Очевидно, нет — и проценты, и само тело кредита обесценится задолго до его возвращения. Значит, как минимум банковское лобби всегда будет давить в другую сторону, побуждая власти удерживать выпуск национальной валюты в разумных пределах.
Итогом является тот компромисс, который любой, живущий в развитой стране, может наблюдать вокруг себя. Инфляция есть, но не чрезмерна, как правило, она составляет единицы процентов в год. По-видимому, эта тенденция сохранится и в обозримом будущем.