Признаюсь, что не испытывал патриотических чувств, когда принял решение о том, чтобы отдать воинских долг в Израиле. Помыкался достаточно, чтобы понять, как трудно без знания языка, практических навыков, да и блата или дружеской поддержки.
Замкнутый круг
Будучи 23-летним парнем, получив диплом технического вуза, приехал я сюда на специализированные курсы по хай-теку. Студентам выплачивалась небольшая, но стипендия, предоставлялось бесплатное общежитие.
Занятия по ивриту проходили один раз в неделю. Преподаватели, не говорящие на русском, мило общались с нами фактически жестами. Но не стимулировали желание овладеть языком.
40 девушек и юношей из бывших советских республик быстро сдружились. Не сильно обременяли занятиями, не особо продвигались по всем учебным направлениям. Прекрасно проводили время на всевозможных тусовках. Только некоторые из нас, понимая, что безделье расхолаживает, прилагали не абы какие усилия, чтобы в последующем было легче трудоустроиться. Оттого-то без работы потом не сидели ни дня.
У меня же после годового рая, как и у других сокурсников, жизнь закрутилась по типичному сценарию. Примитивное знание иврита, отсутствие практики – все сулило совсем не радужное будущее.
В свободном доступе были вакансии уборщиков, чернорабочих и прочих, не требующих никаких умений профессии.
Пришлось снять корону с головы, повкалывать в магазине, перебирая, таская овощи, фрукты тоннами. Не к этому я стремился.
Попадание в яблочко
На каждом облюбованном мною месте работы спрашивали о службе в ЦАХАЛ. Вот так и зародилась идея пойти в армию. Руководствовался я еще и такими мыслями:
- подтяну иврит, получу водительские права, обзаведусь знакомствами;
- воинское вознаграждение вдвое меньше минимальной зарплаты. Но компенсируется это погашением части арендной платы; питанием, например, более чем сытными обедами (кроме, естественно, выходных дней); в праздники – денежными премиями или продуктовыми наборами, подарками;
- к тому же, впоследствии ожидается компенсация в виде незначительной суммы, но все же.
Призывной возраст для меня миновал. Я заключил контракт.
Когда нужно было выбрать базу, вместо нескольких возможных версий остановился на одной. Любопытно, что куратор, сопровождавший новобранцев с того момента, как был подписан договор и до финала солдатского бытия, предрек пустые хлопоты. Он был уверен, что я не попаду туда, куда указал в документах.
Но судьба распорядилась милостиво. После трех месяцев в учебке я очутился в том местечке, о котором мечтал.
Облом?
По сути, тружусь в крутом офисе. С 9 до 17 ежедневно отрабатываю за компьютером. Обедаю в чудесной столовой. Для меня, отвыкшего от домашней кухни, все кажется неимоверно вкусным. Поэтому набрал незаметно лишние килограммы. Ребята подшучивают, сравнивая мой живот с брюхом бегемотика.
Иногда приходится побегать и с автоматом. Это случается крайне редко, на дежурстве. Воспринимается как волнительное приключение.
Когда на горизонте намечался завершающий этап лингвистических курсов, отпуск, началась очередная вакханалия с пандемией, все планы рухнули. Мечта о вожделенных каникулах, как и о дополнительной учебе, накрылась медным тазом.
Скоро демобилизация. Заранее я начал поиски работы. Но перспектив, по-моему, нет. Слишком многие, лучше меня подготовленные специалисты, оказались не у дел.
Кстати, из тех, кто ступил на эту землю вместе со мной, чтобы покорить ее, задержались единицы, хотя и получили израильские паспорта. Беспечность, конечно, сыграла с нами злую шутку. Однако и местные реалии – причина того, что далеко не все смогли стать полноценными гражданами Израиля.
Мне 28. По-видимому, уже не приживусь здесь. Но жизненные и профессиональные навыки, полученные на Ближнем Востоке, помогут обосноваться на старой родине так, как хочу.
Автор: Артем, Кисловодск