Точкой начала политического террора в России можно считать дату 21 ноября 1869 года. Именно с этих пор революционные силы и власти схлестнулись в борьбе, в которой в ход пускались самые разные средства. И пусть вначале это были лишь какие-то отдельные акции, небольшие террористические акты, исполненные какими-то малочисленными тайными группами фанатиков-революционеров, очень скоро эта борьба станет уже куда более масштабной и кровавой, а потом и вовсе уничтожить великую страну.
В 1869 году студенты младших курсов одной московской земледельческой академии во главе с Сергеем Нечаевым создали тайную революционную организацию, получившую название «Народная расправа» (иногда ее называет еще «Обществом топора»). Как видно из названия организации, действовать члены ее собирались методами радикальными – они хотели поднять восстание крестьян и рабочих с помощью расправ с представителями власти. Главарь этой революционной банды Нечаев даже составил целую политическую программу в одном из своих сочинении – «Катехизис революционера». Это было чем-то вроде руководства для начинающих революционеров, и самое интересное, что во многом это руководство напоминало правила поведения в криминальном мире между современными ворами в законе, например.
Как и в случае с вором в законе, революционер по Нечаеву уже объявлялся человеком, потерянным для общества, у которого нет дороги назад. Революционер должен был отринуть все: семью, мораль, культуру, традиции, религию, и полностью отдать себя делу революции. Нечаев требовал от членов организации, чтобы они направляли все свои силы на единственную цель – на жестокие расправы и террор во имя революции.
Планы у Нечаева и его сподвижников по «Народной расправе» были большие, «революционеры» должны были умыть Россию кровью, но в реальности бандиты успели лишить жизни только одного человека. Дело в том, что в организации Нечаева состоял студент московской сельхозакадемии Иван Иванов. Этот молодой человек на обсуждениях разных планов и «программы» революционеров перед всеми другими членами организации открыто возражал некоторым решениям Сергея Нечаева, а также задавал главарю разные сложные и неудобные вопросы, на который фанатик революции ответить так и не мог. Нечаев очень быстро понял, что Иванов – крайне неудобный человек, всю полноту власти над которым получить не удастся, тогда как сам главарь требовал от всех беспрекословного подчинения. А вскоре Иванов также прилюдно потребовал точного отчета о собранных и потраченных на революцию деньгах, которыми заведовал, естественно, лично Нечаев. В конечном итоге главарь решил, что пора от задающего слишком много вопросов студента просто избавиться. На одном из тайных собраний, на котором присутствовали только самые доверенные люди Нечаева, Иванова приговорили к смерти «за отступничество».
Как-то раз член организации «Народная расправа» очень попросил Иванова задержаться после очередной сходки и помочь вырыть типографские шрифты, припрятанные в одном укромном месте у водоема. Нечаев знал, что Иванов согласится, тот всегда был готов помочь товарищам. Так и вышло, Иванов взялся помочь, и революционеры пошли в камыши, к реке. А там Нечаев с другими своими сообщниками уже приготовили прорубь. Когда Иванов пришел на место, на него набросились трое, а главарь прострелили ему голову. После этого к телу привязали камни и сбросили в прорубь, но даже этого неудавшиеся революционеры сделать нормально не смогли – труп почти сразу всплыл и застрял подо льдом. Там его и обнаружили люди.
Расследование дела было долгим и сложным, но на Нечаева все же вышли спустя несколько лет, в августе 1872 года. Бандита приговорили к 20 годам каторги, но в Сибирь не отправили, а поместили в Петропавловскую крепость. Там Сергей Нечаев и умер через 10 лет, что интересно, ровно 21 ноября, то есть в тот самый день, когда убил Иванова.