Депутаты намерены упразднить судебные коллегии в первой инстанции. С такой инициативой недавно выступил Комитет Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству во главе с его руководителем Павлом Крашенинниковым. В случае принятия закона обвиняемые лишатся возможности ходатайствовать в районных судах о рассмотрении дел по тяжким и особо тяжким преступлениям коллегиями из трех судей. Не пострадает ли от изменений качество российского правосудия? Судьи пока воздерживаются от комментариев, а мнения членов юридического сообщества расходятся.
Одна голова хорошо. А три хуже?
Положения пункта 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ, предусматривающие возможность рассмотрения дел особой категории в первой инстанции тремя профессиональными судьями, официально вступили в силу с июля 2002 года. Введение нового института правосудия стало альтернативой упраздненному ранее коллегиальному порядку рассмотрения дел о тяжких и особо тяжких преступлениях судьей с участием двух народных заседателей. Отказаться от «услуг» последних судьи вынуждены были по вполне объективным причинам – новые работодатели-коммерсанты не хотели командировать на судебные заседания добросовестных граждан и своих лучших сотрудников, как это было в союзные времена. В помощь судам отправлялись те, кто не годился в офисе и на производстве, – так вершителями человеческих судеб становились либо безыдейные статисты, либо пьяницы и маргиналы.
Но, поскольку на момент принятия изменений в российской системе правосудия существовали лишь односоставные и двусоставные районные суды, реализация положений ст. 7 Федерального закона от 18.12.2001 № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации», предоставляющих обвиняемому право на рассмотрение его дела в составе трех профессиональных судей, оказалась возможна лишь с 1 января 2004 года. К тому времени численность штатов районных судов пополнилась из расчета не менее трех единиц на каждый суд данного уровня.
Однако практика применения показала, что новая норма невостребована, подчеркивают в пояснительной записке авторы нынешнего законопроекта. Кроме того, содержание в штате некоторых районных судов дополнительных судей необоснованно с точки зрения соотнесения их служебной нагрузки со среднестатистическими данными по стране. Так, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2010 году в районных судах было рассмотрено свыше 554 тыс. дел, из которых на долю судебных коллегий пришлось всего 658 дел, или 0,1%. При этом, напоминают депутаты, на конец 2010 года в России функционировало 2315 районных судов, в большинстве из которых уголовные дела в таком составе суда вообще не рассматривались.
Являются ли данные статистики достаточным основанием для лишения пусть даже и не большого в масштабах страны круга обвиняемых права на коллегиальное и, как предполагается, более объективное рассмотрение дела, Госдуме предстоит решить в ближайшее время – законопроект готовится к первому чтению.
Сторонники поправок, среди которых д. ю. н., профессор кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики им. Н.В. Радутной Российской академии правосудия Геннадий Загорский, утверждают, что права обвиняемых не пострадают, так как остается возможность обжаловать неправомерное по их мнению решение в краевых и областных, а также верховных судах республик, в которых судебные коллегии никто не отменял. По словам ученого, предложение по изменению подсудности уголовных дел в этой части, которое неоднократно выдвигалось практическими работниками и авторами диссертационных исследований, своевременно и обоснованно.
От перемены мест слагаемых…
Учитывая сложившуюся обвинительную тенденцию отечественного судопроизводства, изменения вряд ли существенно повлияют на качество выносимых судьями решений, считает известный адвокат Альбина Краснокутская. В государстве, где судебные решения диктуются сверху, не так важно, сколько судей – трое или один – поставят свои подписи под резолюцией.
– Конечно, упрощение порядка рассмотрения дел – прямое отступление от демократических реформ правосудия, о которых в последнее время часто заявляет Президент России Дмитрий Медведев, – сетует адвокат. – Но все мы понимаем, что отнюдь не численность судебного состава определяет качество правосудия, а личности отдельных судей. Пока некоторые служители Фемиды заботятся о сохранении судейской мантии и личных благах больше, чем о принципе независимости судей, формальные реформы вряд ли смогут в корне изменить ситуацию.
Правовое обоснование, базирующееся на голой статистике и экономической выгоде без учета человеческого фактора и демократических принципов, вряд ли можно счесть убедительным для принятия таких поправок, убежден президент Гильдии российских адвокатов Гасан Мирзоев.
Сама мотивация закона, мягко говоря, некорректна. Разве можно ставить в одну плоскость сухие цифры и судьбу подсудимого, которая может теперь зависеть от воли одного человека? – возмущен адвокат. – Любое лишение – это ущемление гражданских прав. Вряд ли такое положение будет способствовать объективности правосудия. Кроме того, выводы из статических данных преждевременны, система коллегиального рассмотрения дел в первой инстанции не проработала даже 10 лет! С другой стороны, согласен с коллегой: в российском суде неважно, три или пять судей рассматривают дело. Необходимо полностью менять подход к организации правосудия.
О высоком качестве судебных решений можно будет говорить тогда, когда судья станет подчиняться лишь букве закона, и ни председатель суда, ни губернатор, ни начальник милиции, ни глава прокуратуры не сможет диктовать ему свою волю.
Убедительная арифметика
По мнению председателя Верховного Суда РСФСР в отставке Евгения Смоленцева, упразднение судебных коллегий в районных судах не просто возможно, а необходимо. Количество дел на одного судью, особенно в регионах, сегодня давно превышает мыслимые пределы. Поэтому даже рассмотрение одного дела судебной коллегией практически останавливает работу целого корпуса.
Представьте себе масштабы проблемы в цифрах. В одном районном суде работает порядка 10–12 судей. Допустим, в суд поступают одновременно три ходатайства на рассмотрение дела коллегиально. Девять судей занимаются делами. Работа суда фактически парализована, – объясняет судья. – Получается, если не принять эту радикальную меру, институты правосудия просто погрязнут в волоките.
Никаких серьезных «противопоказаний» для реформы нет, убежден Е. Смоленцев. В последние годы существенно улучшился состав судей – в связи с увеличением заработной платы в суды, наконец, пришли подготовленные квалифицированные кадры, которые способны самостоятельно разрешить даже самые сложные дела на законных основаниях.
Общая негативная ситуация вокруг судейской профессии нагнетается, с одной стороны, СМИ, с другой – неудовлетворенными в ходе судебного процесса сторонами, – поделился ветеран правосудия. – Реальная коррупция среди судей составляет крайне ничтожный процент, поверьте моему 50-летнему опыту работы в суде. Основной негатив – закономерный результат специфики профессии. Выходит, что при любом судебном решении кто-то остается им недоволен – истец или ответчик, потерпевший или подсудимый. Тогда и начинаются обвинения судей в некомпетентности и ангажированности.
Впрочем, в любом случае участникам процесса не стоит опасаться практики единоличного рассмотрения дел по тяжким и особо тяжким преступлениям, уверен Е. Смоленцев. Решение можно обжаловать в вышестоящую инстанцию, и там уже добиться коллегиального рассмотрения дела, если это необходимо.