При реализации адвокатом права на конфиденциальность свидания со своим подзащитным, содержащимся в следственном изоляторе, возникает немало сложностей и вопросов. Обратимся в этой связи к анализу действующего уголовно-процессуального законодательства и ряда научных работ, посвященных данной проблеме.
Позиция законодателя
Согласно п. 5 ч. 3 ст. 6 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 1 ч. 1 ст. 53 УПК РФ адвокат имеет право на свидания с подозреваемым и обвиняемым наедине и конфиденциально без препятствий и без ограничения их числа и продолжительности.
Свидание защитника с подзащитным играет важную роль для эффективного осуществления защиты, поскольку во время него адвокат выясняет сущность дела, его обстоятельства, отношение подзащитного к предъявленному обвинению. Благодаря этому могут быть выбраны средства и способы защиты, решено, кого надо опросить или допросить в интересах защиты, какие документы необходимо истребовать и т. п. Свидание наедине обеспечивает возможность своевременного согласования с подзащитным стратегии защиты. По этому поводу еще в 1875 г. писал К.К. Арсеньев, что во время свидания наедине «защитник узнает и дело, и человека так, как не всегда может узнать их даже следователь» (Арсеньев К.К. Заметки о русской адвокатуре. СПб., 1875. С. 170).
Порядок предоставления свиданий с подозреваемым или обвиняемым устанавливает Федеральный закон от 15.07.95 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». В силу ст. 18 Закона с момента задержания подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником. С адвокатом, участвующим в деле в качестве защитника, свидания даются по предъявлении им удостоверения и ордера адвокатского образования. Подобные свидания могут иметь место в условиях, позволяющих сотруднику места содержания под стражей видеть их, но не слышать.
Позиция стороны обвинения
Некоторые ученые и практики полагают, что право на конфиденциальность свидания может быть ограничено, поскольку в ст. 18 Закона № 103-ФЗ речь идет лишь о сотрудниках мест содержания под стражей, а не милиции, прокуратуры либо других государственных органов (см., напр.: Гармаев Ю.П. Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве. М.: «Экзамен», 2005. С. 30, 48, 52; Гармаев Ю.П. Противодействие незаконным способам защиты на предварительном следствии // Российский следователь. 2002. № 8. С. 16–19).
Кроме того, сторонники этого подхода считают абсолютно законным проведение оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) в отношении адвоката или его подзащитного в процессе их конфиденциального свидания. Они аргументируют свою позицию рядом положений определений КС РФ от 06.07.2000 № 128-О «По жалобе гражданина Паршуткина Виктора Васильевича на нарушение его конституционных прав и свобод пунктом 1 части второй статьи 72 УПК РСФСР и статьями 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР» и от 14.07.98 № 86-О «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона “Об оперативно-розыскной деятельности” по жалобе гражданки И.Г. Черновой».
Споры о понятии
Исходя из Определения КС РФ по делу Паршуткина конфиденциальность является гарантией «того, что информация о частной жизни, конфиденциально доверенная лицом в целях собственной защиты только адвокату, не будет вопреки воле этого лица использована в иных целях, в том числе как свидетельство против него самого», а конфиденциальность отношений адвоката с доверителем «служит обеспечению права каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени».
Согласно Определению КС РФ по делу Черновой «преступное деяние не относится к сфере частной жизни лица, сведения о которой не допускается собирать, хранить, использовать и распространять без его согласия, а потому проведение оперативно-розыскных мероприятий не может рассматриваться как нарушение конституционных прав».
На основании этого Ю.П. Гармаев и В.С. Раднаев делают вывод, что непринадлежность конфиденциальной информации к совершению преступления выступает важной характеристикой ее содержания (Гармаев Ю.П., Раднаев В.С. Конфиденциальность свидания адвоката с клиентом: каковы ее пределы? // Журнал российского права. 2001. № 6). Кроме того, авторы приводят ссылку на п. 4 Постановления КС РФ от 02.07.97 № 11-П «По делу о проверке конституционности пункта “б” части первой статьи 1 Закона Республики Мордовия от 20 января 1996 года “О временных чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью” в связи с жалобой гражданина Р.К. Хайрова», в котором указано, что «гарантией соблюдения конституционных прав и свобод граждан при осуществлении государственными органами своих полномочий по борьбе с преступностью является предусмотренный Конституцией РФ и федеральным законодательством комплекс уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных норм».
Далее ученые указывают, что под гарантиями конфиденциальности понимаются такие положения российского законодательства, которые направлены на обеспечение неразглашения информации, касающейся общения защитника и подследственного, и приходят к заключению, что эти нормы подобных гарантий не содержат.
Исходя из этого Ю.П. Гармаев и В.С. Раднаев констатируют, что возможность ограничения конфиденциальности свидания адвоката с подзащитным не влечет нарушения конфиденциальности, а значит и права на получение квалифицированной юридической помощи.
Однако с приведенным мнением уважаемых авторов согласиться нельзя, хотя бы потому, что как раз в исследованном ими Определении КС РФ по делу Паршуткина отмечено, что, «разъясняя основные ориентиры понимания и признания таких гарантий, Кодекс поведения для юристов в Европейском сообществе (принят 28 октября 1988 года Советом коллегий адвокатов и юридических сообществ Европейского союза в Страсбурге) относит к сущностным признакам адвокатской деятельности обеспечение клиенту условий [выделено мной. – А. Р.], при которых он может свободно сообщать адвокату сведения, которые не сообщил бы другим лицам».
Таким образом, возможность обеспечения доверителю условий, при которых он свободно может сообщать адвокату сведения, – важнейший признак адвокатской деятельности. Применительно к рассматриваемому нами вопросу речь идет как раз об этом, то есть об обеспечении адвокату и его подзащитному условий для конфиденциального общения при отсутствии проведения во время такого общения ОРМ.
Очевидно, что отсутствие этих самых условий либо их чисто внешнее присутствие (когда в рамках ОРМ тайно прослушивается разговор адвоката с его подзащитным) посягает на сущностные основы адвокатской деятельности. Ведь вряд ли лицо стало бы делиться со своим адвокатом информацией по делу, если бы знало или допускало возможность ее прослушивания, записи и дальнейшего использования, пусть и не в целях уголовно-процессуального доказывания.
Утверждение Ю.П. Гармаева и В.С. Раднаева, приведенное в анализируемой работе, основано на вырванных из контекста положениях ряда определений и Постановления КС РФ и высказано с непреднамеренным, а возможно и с преднамеренным искажением действительного смысла норм, изложенных в них. Так, в Определении по делу Черновой на самом деле идет речь о проведении в отношении нее ОРМ, однако нет ни слова о проведении ОРМ во время свидания Черновой с адвокатом.
Да, преступное деяние не относится к сфере частной жизни лица, сведения о которой не допускается собирать, хранить, использовать и распространять без его согласия. Между тем с учетом Определения КС РФ по делу Паршуткина конфиденциальность общения адвоката с подзащитным следует понимать несколько шире, чем ее трактуют Ю.П. Гармаев и В.С. Раднаев. По нашему мнению, она должна включать в себя в том числе и запрет на проведение ОРМ во время такого свидания.
Нужен запрет
Представляется, что для обеспечения конфиденциальности свидания адвоката с подзащитным (именно в том смысле, который придается этому понятию КС РФ) необходимо дополнение ст. 18 Закона № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» положением о том, что «подобные свидания могут иметь место в условиях, позволяющих сотруднику места содержания под стражей и иным лицам видеть их, но не слышать». Также требуется указание на то, что во время свидания адвоката с подзащитным проведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении этих лиц запрещается.