Западные компании, бросившиеся сворачивать бизнес в России на фоне специальной операции по демилитаризации и денацификации Украины, попали в серьезную ловушку, в т.ч. и нравственного характера.
Прежде всего, санкции Запада не касались прямо и недвусмысленно запрета действия конкретного бизнеса. Хотя, в договорной работе в разделе действия непреодолимой силы санкции упоминаются всегда, но санкции должны быть в достаточной степени конкретны. Меж тем, прекрасно понимая незаконность принуждения бизнеса к покиданию места работы, западные власти представляют это инициативой самого бизнеса, в рамках торжества «культуры отмены» якобы совершенно свободно покидающего нехорошую Россию. К слову, «нехорошие» российские власти поставили препятствия для бегства капитала и предупредили компании — потенциальных беглецов о национализации имущества. Пусть препятствия не выглядят непреодолимыми, а национализация и вовсе пока только угроза, уходящему бизнесу более чем определенно дали понять, что если он уйдет, то на возврат в обозримом будущем — может не рассчитывать.
Есть и существенная моральная сторона вопроса. Совершенно очевидно, что уход из России компаний не несет в себе ничего, кроме акта враждебности. Он не повлияет ни на российско-украинский конфликт, ни на возможности России по поддержанию военного потенциала. Зато пострадают совершенно не причастные к специальной военной операции покупатели продукции и работники магазинов. Более того, потерявшие работу сотрудники, вряд ли правильно поймут, когда работодатель без вины работника расторгает договор. Поэтому, компании начинают хитрить, выплачивая минимальную зарплату и растягивая срок расставания, возможно, в надежде, что работникам надоест самим и они уволятся по собственной инициативе. Так и IKEA растягивает «удовольствие», платя зарплату из расчета доходов с распродаваемых остатков. В результате, срок оплаты труда сдвинут на август 2022 г. в некоем «расчете Насреддина»: либо спецоперация закончится, либо санкции введут такие, что деться будет просто некуда.