Вопрос о том, как отделить в показаниях правду от лжи, во все времена был в центре внимания специалистов в сфере доказывания. Истории известны различные приемы, позволяющие с той или иной степенью вероятности сделать вывод о достоверности сказанного участником процесса, однако ни один из них не гарантирует 100% надежности. Использование в системе доказательств возможностей «бесстрастной машины» – полиграфа, применение которого стало явлением обычным, также сложно назвать непогрешимым.
В середине прошлого века был изобретен полиграф (именуемый тогда «детектором лжи») – многоканальный осциллограф, производящий одновременную запись различных функций организма при его комплексном исследовании. Вскоре, впрочем, выяснилось, что и он не застрахован от ошибок. Несмотря на это полиграфами обзавелись практически все региональные подразделения, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность. Правда, информация, получаемая с помощью данного чуда техники, долгое время носила статус оперативной. Затем появились умельцы, трансформировавшие ее в конкретные доказательства – заключения психофизиологических экспертиз, достоверность которых с недавних пор признается судами различных уровней.
Так, по приговору Забайкальского краевого суда от 14.07.2010 Шеломенцев и другие были осуждены к различным срокам лишения свободы. Данное уголовное дело ничем не примечательно, за исключением, пожалуй, одного: Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем Кассационном определении от 08.02.2011 № 72-О11-3 сослалась на заключение, составленное на основе результатов психофизиологической экспертизы, как на доказательство. При этом было подчеркнуто следующее.
Осужденный Шеломенцев, оспаривая «заключение психофизиологической экспертизы, просил таковую провести повторно». Он также утверждает, что его обвинение основано на «противоречивых показаниях Р. и детектора лжи».
«В своей жалобе Шеломенцев оспаривает заключение психофизиологической экспертизы, подтверждающее его участие в совершенных бандой преступлениях, включая нападения на водителей П. и А.
Указанные доводы являются необоснованными
Как следует из материалов дела, психофизиологическая экспертиза осуществлялась на основе постановления следователя Янченко Е.М. квалифицированным и опытным экспертом, которым являлся заведующий лабораторией специальных психофизиологических исследований Сибирской академии права, экономики и управления, кандидат юридических наук, доцент Яковлев Д.Ю., имеющий свидетельство на право опроса граждан с использованием полиграфа и общий стаж экспертной работы 15 лет.
Психофизиологическая экспертиза в отношении Шеломенцева проводилась в соответствии с Методическими рекомендациями по проведению психофизиологических исследований с использованием полиграфа (т. 15 л.д. 9-63).
Оснований не доверять выводам эксперта у судебной коллегии не имеется.
Выводы суда о виновности Шеломенцева в преступлениях основаны не только на заключении эксперта, но являются результатом исследования в судебном заседании совокупности доказательств, достаточных для постановления обвинительного приговора».
«Вывод суда о причинении Румянцевым совместно с Шеломенцевым тяжкого вреда здоровью потерпевшего П. основан на следующих исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах, включая:
– заключение психофизиологической экспертизы, согласно которой у Румянцева выявлены реакции, свидетельствующие о том, что он вступал в сговор с Шеломенцевым на совершение нападения на Петрякова».
«Оценив исследованные доказательства в их совокупности, суд признал достоверными показания Шеломенцева о том, что он и Румянцев договорились о совершении разбойного нападения на водителя, поскольку они согласуются с заключениями психофизиологических экспертиз, подтверждающих согласованность, целенаправленность действий подсудимых» (все цитаты из Определения № 72-О11-3).
Мнения юристов относительно возможности использования результатов психофизиологических экспертиз, а равно допустимости их назначения и проведения, как говорится, разделились. Но данное обстоятельство не мешает судам формировать прецедентную практику, в обязательном характере которой мы нисколько не сомневаемся. Поскольку понятийно-категориальный аппарат, обслуживающий понятие «психофизиологическая экспертиза», пока не сложился, мы умышленно сохранили формулировки, предложенные авторами кассационного определения. Тем более что докладчик по делу – судья ВС РФ, доктор юридических наук, профессор О.Н. Ведерникова, а председательствовал в процессе известный российский процессуалист судья ВС РФ А.С. Червоткин.
История развития института доказательств насчитывает не одно тысячелетие. Время от времени некоторые из них становятся модными. Например, «царица доказательств» – признание обвиняемым своей вины. Обоюдоострый характер информации, заключенной в данном доказательстве, общеизвестен. Перечень жертв самооговора (как добровольного, так и вынужденного) весьма значителен, чтобы его можно было игнорировать.
Анализ современных уголовных дел свидетельствует, что в тех случаях, когда речь идет о преступлениях, совершенных в условиях неочевидности, доказывание превращается в игру «первое слово дороже второго». Порой описательно-мотивировочная часть приговора наполовину представляет собой рассуждения на тему, когда подсудимый говорил правду, а когда нет.
Внедрение в систему доказательств выводов психофизиологических экспертиз означает укрепление доверия к показаниям, «освященным» не пыткой, как это было в недавнем прошлом, а мнением неких узких специалистов.
Вместе с тем введение таковых в процесс чревато угрозой целого комплекса ошибок, до сих пор неведомых нашему уголовному процессу. Ошибиться может как сам эксперт, так и его «машина» – безупречность методик, используемых при проведении психофизиологических экспертиз, все еще лишь гипотеза. Исторический опыт показывает, что порой проходят многие десятилетия, пока несовершенство некоторых из них становится очевидным. Да и общее правило никто не отменял: чем сложнее, тем ненадежнее.
То, что психофизиологическая экспертиза уже состоялась, не исключает возможность проведения повторной и дополнительной экспертизы. Как оценивать их результаты, если на одни и те же вопросы даны разные ответы? Соответствующего опыта в России нет.
Анализ перечисленных и многих других проблем, возникновение которых обусловлено признанием института психофизиологической экспертизы, достоин отдельной статьи. Хотелось бы услышать мнение как сторонников «Полиграфа Полиграфовича», так и его противников.